Всё как-то печально... Сижу, и специально себя злю, чтобы взять себя в руки и оторвать задницу от компа. Надо попить кофе, позавтракать... Сегодня вообще дел куча, на завтра надо блинов напечь, к мачехе в гости пойдём с братом, курицу запечь с лимонным соусом... Что-то ещё хотела сделать. Полы помыть, погулять, пресс покачать. А вот сижу, тупо гляжу в монитор и не шевелюсь. Совсем. Оцепенение какое-то напало. Так всё, пошла варить кофе, обычно с этого становится сразу легче. И музыку надо сменить, Моцарт угнетает со вчерашнего дня. И думать о будущем...

12 часов дня. После двух чашек крепчайшего кофе всё же сподобилась помыть полы. И опять сижу. Вчера ещё палец порезала сильно, посуду помыть не могу, больно очень. Кухня в таком раздрае, что туда зайти противно, руки опускаются. Тётка же никогда в жизни губку не возьмёт, а если она и помоет тарелки, то они, жирные, просто сполоснутые под краном, будут стоять в сушилке. Поэтому монблан посуды подпирает потолок, я сижу в тоске, слушаю Evanescence и глушу кофе...

Два часа дня. Купленные позавчера в магазине яйца в количестве 90 штук (на месяц) все до одного оказались протухшими, что в принципе позитивного настроения мне не прибавило. За много лет первый раз в этом магазине вот так вот нарвалась. Посуду всё же помыла в перчатках. Придётся тащиться в магазин за новыми яйцами, ибо нужно печь огромное количество блинов, а не с чем.

Шесть часов вечера. Сердце бухает где-то у горла, руки трясутся, голова словно налитая цементом. Рыдать уже не могу. Хочется тупо нажраться виски, упасть и забыться страшным сном. Скорей бы завтра, хоть из дома выйти, отвлечься ненадолго...

Девять часов вечера. Всё... Сил больше нет. Или я беру себя в руки, или иду сдаваться в дурдом.