У Маши халат — как ряса — и бигуди.
Плита — алтарём и кастрюля с борщом — кадилом.
Детки — ангелы, муж — Господь её: ах, прости,
Если не угодила.
Помыта посуда, машинка стирает бельё,
Сгущается сумрак в квартире, уснули дети…
Она завершает просмотр сериала, встаёт
И гладит рубашку мужу, завидуя Свете.
У Светы «Карден» — спецодеждой — и декольте,
И ноги длинны, и раскрашены ногти броско.
В лэптопе — котэ… да она и сама котэ.
Славься, великий взвод пиротехников мозга.
Но если поклонник уже не идёт её провожать —
Дескать, всё кончено, детка — после ужина в ресторане,
Света плетётся домой одна и, ложась в кровать,
Долго не может уснуть, завидует Яне.
У Яны «варёнки», в компе фрилансера арсенал;
Она на пяти языках говорит свободно,
Увлечена фэн-шуй и пишет в Живой Журнал,
И, кажется, собралась штурмовать Сорбонну.
Однако работа доводит до слёз и до искр из глаз.
Три ночи без сна, заказчики, блин, достали…
Яна пинком выключает компьютер и, дымом давясь и злясь,
На кухне над кружкой кофе завидует Алле.
У Аллы косуха, берцы, «Харлей» и шлем,
В наушниках — панки, на шее — кило металла.
Газ до отказа — и никаких проблем,
А все ваши правила Алла в гробу видала.
Птичья свобода, ветер и жизнь вверх дном.
Не нужно вставать в пять утра или гладить рубашки…
Но, останавливаясь в мотеле очередном,
Алла порой вздыхает: везёт же Машке…
Екатерина Ермолина. Поэзия Наших Дней
|